Европейский суд по правам человека как инструмент правовой защиты

Жиделева Юлия Александровна, юрисконсульт Юридического бюро ''Константа''

Конвенция о защите прав человека и основных свобод (Рим, 4 ноября 1950 года) была ратифицирована Российской Федерацией в 1998 году, и именно с 5 мая 1998 года на Российскую Федерацию распространяется юрисдикция Страсбургского суда. Настоящая статья не ставит целью изложение и комментарий текста Конвенции или разъяснение процессуальных особенностей работы Европейского суда. Конвенция и протоколы к ней опубликованы в открытых источниках, как и другие документы, которыми руководствуется Европейский суд. Читатель может ознакомиться с ними самостоятельно. Здесь же мы намерены дать общее представление о Европейском суде по правам человека как об инструменте правовой защиты и его применении в спорах с Российской Федерацией.

Прежде всего следует отметить, что в 2011 году Российская Федерация превзошла другие государства – члены Конвенции по количеству поступивших жалоб. Всего поступило около 151 600 жалоб против РФ, что составляет более 27% от всех зарегистрированных жалоб. Учитывая в целом невысокую правовую активность субъектов российского права, можно заключить, что приведенный показатель отрицательно характеризует законодательство РФ и деятельность ее органов власти.

Подавляющее большинство жалоб (в том числе удовлетворенных) против российских властей касается нарушения прав человека в процессе уголовного преследования. Следующей по распространенности категорией являются гражданские имущественные споры, большинство из которых касается прав на земельные участки и жилую недвижимость. Далее следуют жалобы социально незащищенных категорий граждан, связанные с нарушением права соцобеспечения, включая право на бесплатное медицинское обслуживание. Встречаются и трудовые споры. В последние годы увеличилось количество жалоб предпринимателей на нарушение принципа справедливой конкуренции.

Процедура рассмотрения жалоб Европейским судом такова, что до рассмотрения по существу допускается очень мало жалоб из общего числа поданных. Большинство жалоб отклоняется на самом первом этапе процедуры в связи с несоответствием критериям приемлемости, установленным Европейской конвенцией и практикой суда. Больше всего жалоб отклоняется в связи с пропуском шестимесячного срока с момента исчерпания последнего внутригосударственного средства правовой защиты, установленного для обращения в Европейский суд, причем часто причиной этого является отсутствие осведомленности заявителя о самом существовании срока или о правилах его исчисления для Российской Федерации. Также одно из самых распространенных оснований неприемлемости жалоб – неисчерпание всех внутригосударственных средств правовой защиты. Реже встречается выпадение существа жалобы из материальной компетенции суда. Многие жалобы квалифицируются судом как явно необоснованные.

Самой многочисленной категорией российских заявителей являются граждане. Отечественные исследователи практики Европейского суда с сожалением отмечают, что в России не развита культура обращения к адвокату и большинство заявителей не пользуются профессиональной юридической помощью при составлении жалобы, что в значительной мере обусловливает отклонение жалоб на самом раннем этапе процедуры. Часто ошибки при составлении жалобы влекут ее отклонение даже в таких делах, перспектива которых благоприятна для заявителя. Большая востребованность услуг юристов среди российских граждан помогла бы избежать подобных ошибок и снизить нагрузку Европейского суда.

Необходимость обращаться за юридической помощью обусловлена спецификой Европейского суда. В этом судебном органе сложились особый терминологический инструментарий и система прецедентов, на которые он опирается при рассмотрении жалоб, а правовая логика и правозащитные мотивы Европейского суда существенно отличаются от таковых в судах судебной системы Российской Федерации. Производство ведется на французском и английском языках и в подавляющем большинстве случаев без вызова сторон, которые могли бы дать суду пояснения. Важно иметь в виду, что жалоба подается не против частного лица – участника спора, а против государства, которое не обеспечило соблюдения прав и основных свобод.

В Европейский суд вправе обращаться не только граждане, но и организации, в том числе по делам, вытекающим из предпринимательских отношений, за защитой своего права собственности или претендуя на справедливое судебное разбирательство. В последнем случае гражданами и организациями может быть оспорен неправосудный судебный акт. Впрочем, жалобы в Европейский суд российскими юридическими лицами подаются сравнительно редко по причине простой неосведомленности о такой возможности или отсутствия представления о том, каким образом содержащиеся в Конвенции гарантии применимы к их сфере деятельности. Подобная неактивность организаций является неоправданной, поскольку в ряде случаев обращение в Европейский суд оказывается эффективным.

Для иллюстрации работы Европейского суда по правам человека приведем несколько наиболее значимых прецедентов из его российской практики.

Бурдов против России. Решение по этому делу – первое, вынесенное против Российской Федерации. Заявитель в процессе спасательной операции на Чернобыльской АЭС пострадал от радиоактивного облучения. В 1991 году ему была назначена компенсация за вред здоровью, однако деньги ему не выплачивались, несмотря на обращение в суд с иском против службы социального обеспечения. Европейский суд постановил, что государственные органы не имеют права ссылаться, как это сделали российские власти, на недостаток средств в качестве оправдания невыплаты средств, причитающихся согласно судебному акту. Иск о возмещении ущерба может представлять собой «собственность», если в достаточной степени установлена его исполнимость.

Калашников против России. Данное дело было вторым делом против Российской Федерации, рассмотренным Европейским судом. Заявитель жаловался на условия содержания в СИЗО: площадь его камеры составляла 17 м2, в ней находилось восемь спальных мест в два яруса и содержались 24 заключенных; было невозможно спать, поскольку телевизор и освещение никогда не выключались; пользоваться уборной приходилось на виду у остальных заключенных и надзирателя; заключенные принимали пищу в камере за столом, находящимся в одном метре от туалета; в камере отсутствовала вентиляция, обитали тараканы и муравьи; он заразился рядом кожных болезней и грибковых инфекций; шесть раз в его камеру помещали заключенных, больных туберкулезом и сифилисом, и ему делали профилактические инъекции антибиотиков. Суд принял утверждение о том, что в данном деле наличествовал умысел унизить заявителя, а также установил, что условия содержания, которые заявитель был вынужден терпеть 4 года и 10 месяцев, должны были причинить ему значительное психологическое страдание, умалить его человеческое достоинство и породить в нем чувства, ведущие к унижению и попранию достоинства личности. Суд постановил, что условия содержания заявителя в совокупности с продолжительностью содержания в таких условиях были равносильны унижающему обращению.

Фризен против России. Предприятие супруга заявительницы выдало ей беспроцентный заем на покупку автомобиля. Деньги были перечислены непосредственно на счет продавца. Два года спустя супруг заявительницы был осужден за мошенничество, его имущество конфисковано по распоряжению суда, в том числе автомобиль. Заявительница обратилась в Европейский суд с жалобой на то, что ее автомобиль был конфискован за преступления, в совершении которых она не признавалась виновной, без какого-либо законного основания. Суд счел, что национальные власти обязаны привести законное основание для подобного решения. Национальные суды не упомянули ни одного положения закона, дающего право на такую конфискацию, ни в ходе уголовного процесса в отношении супруг заявительницы, ни в ходе инициированного ею гражданского разбирательства.

Фадеева против России. Заявительница вместе с семьей проживала в муниципальной квартире на территории санитарно-защитной зоны сталеплавильного предприятия в городе Череповце. В результате измерений было установлено, что в санитарно-защитной зоне был многократно превышен предельно допустимый уровень загрязнения. Заявительница обратились в национальный суд с иском против металлургического завода, требуя переселения в экологически безопасный район. Городской суд постановил, что заявительница имеет право на переселение за счет местной администрации. Он не отдал конкретного распоряжения о переселении, однако потребовал от местных властей поставить ее в приоритетную очередь на получение нового жилья. Исполнительное производство было прекращено на том основании, что для лиц, проживающих в санитарно-защитной зоне, не существовало приоритетной очереди на получение жилья. Заявительницу поставили в общую очередь под номером 6820. Удовлетворяя жалобу, Европейский суд установил, что здоровью заявительницы был нанесен ущерб и загрязнение оказало неблагоприятное воздействие на качество ее жизни. Российские власти допустили, чтобы предприятие, загрязняющее окружающую среду, действовало в пределах густонаселенного города. Хотя ситуация требовала особого обращения с проживающими внутри зоны, государство не предложило заявительнице никакого эффективного решения. Более того, не были разработаны и осуществлены меры, которые бы учитывали интересы местного населения и были бы способны снизить промышленное загрязнение окружающей среды до приемлемого уровня.

Гусинский против России. Бывший председатель правления и мажоритарный акционер ЗАО ''Медиа-Мост'' Гусинский был арестован по подозрению в мошенничестве. Во время содержания под стражей исполняющий обязанности министра по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций предложил снять с заявителя уголовные обвинения при условии, что тот продаст акции ЗАО ''Медиа-Мост'' государственной компании ''Газпром'' по цене, которая будет определена ''Газпромом''. После подписания данного соглашения уголовное дело было прекращено. В дальнейшем заявитель отказался выполнять соглашение на том основании, что оно было заключено под давлением. Европейский суд указал, что требования Конвенции предполагают не только соблюдение национального законодательства при задержании, но и само это законодательство должно обладать определенным качеством: оно должно быть в достаточной степени ясным и предсказуемым, чтобы избежать любого риска произвольного задержания. Согласно действовавшему уголовно-процессуальному законодательству взятие под стражу до предъявления формальных обвинений допускалось ''при исключительных обстоятельствах''. Значение этого выражения не было раскрыто в кодексе, а российские власти не представили никаких примеров ранее рассмотренных дел, в которых было бы установлено наличие подобных ''исключительных обстоятельств''. Указанная норма соответствует требованиям ''качества'' закона, установленным Конвенцией. Заявитель также жаловался, что подлинной целью его задержания было принудить его передать акции «Газпрому» на невыгодных условиях. Конвенция устанавливает, что ограничения, разрешенные ею, не должны применяться для иных целей, нежели те, для которых они предусмотрены. Европейский суд отметил, что заключенное соглашение связывало прекращение уголовного дела против заявителя с продажей им своего имущества контролируемой государством компании. Целью таких публично-правовых мер, как уголовное разбирательство и содержание под стражей, не является использование в качестве стратегии при совершении коммерческих сделок. В обстоятельствах данного дела суд установил, что ограничение свободы заявителя было применено не только для того, чтобы заявитель предстал перед компетентным судебным органом по обоснованному подозрению в совершении преступления, но и по сторонним причинам.

Особенно актуальным для российских граждан является вопрос о справедливой компенсации, присуждаемой Европейским судом по правам человека, поскольку в практике Европейского суда принято присуждать компенсацию большую, нежели при аналогичных обстоятельствах склонны взыскивать суды судебной системы Российской Федерации.

Прежде всего следует отметить, что Европейский суд присуждает компенсацию только в том случае, если внутригосударственное право допускает возможность лишь частичного устранения последствий нарушения Конвенции, и лишь в случае необходимости. Между нарушением и причиненными убытками, издержками и вредом должна прослеживаться явная причинная связь.

Не существует единых правил определения размера компенсации, но в этом аспекте суд ориентируется на свои прецеденты, а также обычно учитывает местную экономическую ситуацию.

Справедливая компенсация может быть присуждена в связи с тремя обстоятельствами: убытки (реальный ущерб и упущенная выгода), моральный вред и понесенные издержки. Применительно к возмещению убытков используется принцип, в соответствии с которым заявитель должен быть возвращен в ситуацию, которая соответствовала бы положению вещей в отсутствие нарушения. Оценка морального вреда, то есть физических и нравственных страданий, производится на основе принципа справедливости и с учетом сложившейся практики. Издержки, понесенные заявителем в связи с необходимостью правовой реакции на правонарушение (представительские расходы, транспортные расходы и тому подобное), чтобы быть взысканными, должны быть разумными и необходимыми.

Для того чтобы получить справедливую компенсацию, заявителю необходимо подать отдельное заявление об этом, содержащее подробный список требований, касающихся справедливой компенсации, указав каждое из них отдельно и приложив соответствующие подтверждающие документы. С этой целью следует привлекать грамотного юриста, чтобы несоблюдение по неведению различных формальных и содержательных требований Конвенции и Регламента Европейского суда по правам человека не повлекло отказ в присуждении компенсации.

Показателем эффективности того или иного инструмента правовой защиты является исполнимость его актов. Постановления Европейского суда в отношении Российской Федерации, принятые окончательно, являются обязательными для всех органов государственной власти РФ, в том числе и для судов. Конвенция предусматривает определенный механизм исполнения постановлений. Окончательное постановление суда направляется в Комитет министров Совета Европы, который в контексте данных отношений выступает в качестве надзорного органа за исполнением решений Европейского суда.

Каждое постановление суда рассматривается Комитетом министров, как правило, один раз в шесть месяцев до его окончательного исполнения. Государство-ответчик обязано информировать Комитет о мерах, принятых для исполнения постановления. Меры эти должны быть индивидуального (с целью устранения последствий нарушений Конвенции) и общего (с целью предотвращения новых подобных нарушений) характера. В качестве индивидуальных мер могут применяться восстановление права, снятие судимости, пересмотр судебного решения. Меры общего характера связаны, например, с внесением усовершенствований во внутреннее законодательство или устранение фактических обстоятельств, послуживших предпосылкой к возникновению нарушения.

Заключая сказанное, заметим, что при грамотном юридическом подходе обращение в Европейский суд по правам человека может быть вполне эффективным инструментом правовой защиты для российских граждан и организаций. Уровень правовых гарантий Конвенции на порядок выше, чем может предложить российское законодательство, и, что важнее, они носят вовсе не декларативный характер, а представляют собой живое применяемое право, динамическую систему правовых норм, постоянно проецируемых судом на конкретные ситуации с фиксацией модели их применения в прецедентах.