Конституционный суд вновь встал на защиту кредиторов
07.02.2023 г. Конституционный суд опубликовал постановление № 6-П, которое вызвало бурное обсуждение среди юристов и предпринимателей.
Краткая история спора.
Предприниматель взыскал с компании долг, который так и остался непогашенным. ИП обратился в суд с заявлением о признании компании банкротом, но суд прекратил дело из-за отсутствия у должника активов. Затем налоговая служба самостоятельно исключила компанию из ЕГРЮЛ в связи с тем, что фирма не вела реальной деятельности и не сдавала отчетность.
Тогда кредитор попытался привлечь к субсидиарной ответственности единственного участника компании вне дела о банкротстве на основании ст. 3.1 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью». Но суды в таком иске отказали, сославшись на отсутствие достаточных доказательств личной вины контролирующего лица в невыплате долга. По мнению судов, именно кредитор должен был доказать наличие злого умысла или грубой неосторожности со стороны руководителя должника. А само по себе исключение компании из ЕГРЮЛ и непогашенные долги ещё не дают оснований для взыскания долгов с бывшего руководства за счёт личного имущества.
Спор дошел до Конституционного Суда РФ, который указал судам на допущенную ошибку.
КС РФ разъяснил, что суды должны справедливо распределять бремя доказывания в делах о привлечении контролирующих лиц должника к субсидиарной ответственности вне процедуры банкротства. Если ответчик не дает удовлетворительных объяснений или не передает документы, то истцу в таких делах достаточно предоставить лишь косвенные доказательства его вины.
Кредитор, как правило, является слабой стороной в делах о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности, так как не имеет доступа к отчетности и документам компании-должника. При этом очевидно, что контролирующие лица не заинтересованы в раскрытии документов должника, но это не должно снижать уровень правовой защищенности кредиторов. В случае недобросовестного поведения таких лиц суд вправе перераспределить бремя доказывания.
В подобной ситуации кредитору достаточно косвенно подтвердить, что ответчик является контролирующим лицом компании, и что погасить долги компания не смогла из-за его действий или бездействия.
После этого именно на ответчика должна быть возложена обязанность документально опровергнуть доводы истца.
Тем самым, Конституционный Суд сформулировал новую презумпцию: если судом установлена недобросовестность поведения контролирующих лиц в процессе и отсутствие недобросовестности самого кредитора, предполагается, что невозможность исполнения обязательств компании перед кредитором возникла именно из-за виновных действий (бездействия) контролирующего лица.
Ведущий юрист правового департамента Юридического бюро «Константа», специалист по банкротству Анна Овсеенко отмечает, что в 2017 году вступил в силу пункт 3.1 ст. 3 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", который предусмотрел возможность привлечения контролирующих должника лиц (КДЛ) к субсидиарной ответственности по обязательствам Общества, исключённого налоговым органом из ЕГРЮЛ как недействующего Условием для таких требование является следующий фактор: неисполнение обязательств общества перед кредитором обусловлено недобросовестными или неразумными действиями КДЛ.
Поэтому для удовлетворения таких исков доказыванию и установлению подлежат:
- конкретные действия КДЛ, приведшие к невозможности погашения долга;
- квалификация таких действия как недобросовестных или неразумных;
- прямая причинно-следственная связь между поведением КДЛ и невозможностью погасить долг.
Ранее суды преимущественно отказывали кредиторам в таких требованиях, и можно даже говорить о сформировавшейся негативной для кредиторов судебной практике, основанной на подходе, изложенном в Определениях Верховного Суда Российской Федерации от 13.05.2019 № 305-ЭС19-5424, от 13.11.2019 № 309-ЭС19-20024.
Однако новая позиция КС РФ, с одной стороны, расширяет возможности кредиторов по взысканию задолженности непосредственно с руководителя компании-должника, с другой – суд указал на необходимость учета добросовестности поведения самого кредитора. Такой подход является разумным, обоснованным и позволит соблюсти баланс интересов сторон спора.