Суд допустил взыскание заранее оцененных убытков

В 2015 году в российском Гражданском кодексе появилась статья 406.1, согласно которой стороны коммерческого договора могут своим соглашением предусмотреть обязанность одной стороны возместить имущественные потери другой стороны, возникшие в случае наступления определенных обстоятельств и (что важно) не связанные с нарушением обязательства контрагентом. Закон поясняет, что речь идет о потерях, вызванных невозможностью исполнения обязательства, предъявлением требований третьими лицами или органами государственной власти к стороне или к третьему лицу, указанному в соглашении, и т.п. Законодатель определил, что соглашением сторон должен быть определен размер возмещения таких потерь или порядок его определения.

Возмещение потерь – близкий аналог английских indemnities, который представляет собой реакцию одной стороны на набор потенциальных рисков другой стороны. Приведенное регулирование не является каким-то нововведением, поскольку широко известно Комиссии ООН по праву международной торговли (ЮНСИТРАЛ) и Европейской экономической комиссии ООН. Последняя ещё в 1990 году в Руководстве по составлению международных договоров о встречной торговле ECE/TRADE/169 допускала, что сторонами может быть достигнута договоренность о том, что невыполнение закупщиком встречной продукции его обязательств по встречной закупке порождает обязательство оплатить заранее оцененные убытки, т.е. убытки, которые заранее определяются самими сторонами в договоре. Объем заранее оцененных убытков может быть согласован в качестве абсолютной денежной суммы или, что случается чаще, в виде определенного процента стоимости той части обязательства по встречной закупке, которая остается невыполненной.

Несмотря на существование приведённых правовых позиций, применение их в российских судах до сих пор не носит характера стабильной судебной практики.

В связи с этим можно обратить внимание на дело, рассмотренное в августе 2022 года Арбитражным судом Московского округа (кассационная инстанция). Стороны заключили договор транспортной экспедиции, по которому клиент принял на себя обязанность предъявить к перевозке определенное количество грузов в течение года (то есть разместить определённый объём заказов). А за недобор услуг стороны предусмотрели в договоре компенсацию упущенной выгоды.

По завершении сотрудничества экспедитор потребовал от клиента уплатить возмещение за каждую невывезенную тонну нефтепродуктов. Общий размер заявленных требований превысил 318 млн руб. Клиент, в свою очередь, хотел признать условия о такой компенсации, включённой в договор, недействительными. В итоге мнения судов разошлись.

Арбитражные суды первой и апелляционной инстанции сочли, что истец (экспедитор) не доказал факт несения убытков и вину клиента. Упущенная выгода предполагает финансовые потери, а у истца их не было. Кроме того, экспедитор не принимал меры для того, чтобы не допустить получения убытков.

Суды, исходя из содержания договора и материалов дела, решили, что экспедитор не должен был обеспечивать постоянное число вагонов для срочных поручений клиента, а мог использовать вагоны по своему усмотрению. Поскольку договором предусмотрена ответственность клиента за обеспечение объема отгружаемого товара, указанная ответственность подлежит квалификации в качестве договорной ответственности – неустойки в соответствии со статьями 330, 394 ГК РФ, распространение на такую ответственность режима упущенной выгоды не соответствует действительному положению пострадавшего лица.

Однако эти выводы подверглись критике Судом округа (Постановление АС Московского округа от 08.08.2022 по делу № А40-112377/2021). Кассация обратила внимание нижестоящих судов, что стороны установили обязанность клиента возместить экспедитору заранее оцененные убытки. Это условие является законным, поскольку предприниматели реализовали принцип свободы договора.

Из разъяснений пункта 4 постановления Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 № 16 «О свободе договора и ее пределах» следует, что если норма не содержит явно выраженного запрета на установление соглашением сторон условия договора, отличного от предусмотренного в ней, и отсутствуют критерии императивности, указанные в пункте 3 указанного Постановления, она должна рассматриваться как диспозитивная.

Положения статьи 806 ГК РФ, дающие каждой из сторон договора транспортной экспедиции право немотивированно отказаться от его исполнения и предусматривающие неравное распределение между сторонами неблагоприятных последствий прекращения исполнения договора, не исключают возможность согласования сторонами договора иного режима определения последствий отказа от исполнения договора (например, полное возмещение убытков) либо установления соглашением сторон порядка осуществления права на отказ от исполнения договора транспортной экспедиции (в частности, односторонний отказ стороны от договора, исполнение которого связано с осуществлением обеими его сторонами предпринимательской деятельности, может быть обусловлен необходимостью выплаты определенной денежной суммы другой стороне).

В рассмотренном судами договоре стороны согласовали порядок изменения договорных обязательств ответчика (клиента) таким образом, что клиент несет обязанность по возмещению заранее оцененных убытков, если не исполнит принятые обязательства об объеме предъявленных к погрузке и перевозке нефтепродуктов. Условиями договора ясно сформулирована обязанность клиента возместить экспедитору сумму заранее оцененных убытков в любом случае.

Директор правового департамента Юридического бюро «Константа» Максим Никонов комментирует судебный акт: «Кассационный суд подчеркнул, что заранее оцененные убытки представляют собой установленную договором денежную сумму (порядок ее определения), которая является разумной оценкой предвидимых убытков и которую сторона обязуется уплатить в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения условий договора. Заранее оцененные убытки как компенсация убытков экспедитора, невиновно утратившего исполнение со стороны клиента, тождественны понятию реального ущерба с той лишь разницей, что размер его был заранее ограничен сторонами.

В итоге АС Московского округа пришел к выводу, что судебные инстанции при рассмотрении первоначального иска ошибочно применили к правоотношениям сторон статьи 15, 393 Гражданского кодекса Российской Федерации, вследствие чего сделали ошибочные выводы об обстоятельствах, подлежащих доказыванию, и о распределении бремени доказывания между сторонами. Возлагая на истца бремя доказывания убытков и делая впоследствии вывод о недоказанности причинения истцу убытков, суды не учли, что истцом было заявлено требование о взыскании заранее оцененных применительно к статье 406.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, а не «классических» убытков.

В итоге дело направлено на пересмотр, в ходе которого арбитражный суд уже должен будет учесть сформулированные выше позиции кассации.