Произошло ли новое обнуление сроков давности для исков прокуроров о деприватизации?
В России продолжается кампания по изъятию у частного бизнеса крупных активов, приобретенных в процессе приватизации государственного имущества в 90-х годах прошлого века.
На первых этапах судебных разбирательств прокуратура преодолевала исковую давность для событий 30-летней давности со ссылкой на защиту неимущественных прав (под которой понимала истребование имущества в пользу государства).
Однако в 2024 году Верховный Суд РФ в нескольких делах указал на абсурдность такого подхода и пресек эту незаконную практику.
Далее прокуратура обратилась в Конституционный Суд РФ, который в постановлении от 31 октября 2024 г. № 49-П решил сделать исключение только для одного вида прокурорских исков – об изъятии активов, полученных коррупционным путём. Для такого вида требований срок исковой давности считается неустановленным, а если законодатель решит этот вопрос урегулировать, то срок должен стать больше «общегражданского» (т.е. с учётом сложности расследования правонарушений, их латентности и повышенной опасности существенно превысить 3 года). При этом давностью нельзя будет защищаться ответчикам, которые противодействуют формированию доказательственной базы для их изобличения.
На практике указанное постановление КС РФ стало приводиться прокурорами во многих делах, не связанных с оспариванием коррупционной приватизации, и толковалось прокуратурой как освобождающее их от соблюдения исковой давности. Тем не менее, такой подход стал всё реже находить поддержку у судов.
И вот в мае в ряде крупных СМИ вышла новость об отклонении Конституционным Судом РФ жалобы на нормы ГК РФ об исчислении сроков исковой давности в связи с истребованием в публичную собственность имущества, владельцами которого нарушены положения законодательства о приватизации. Новость вышла под заголовками, из которых можно сделать вывод, что теперь исковая давность по искам прокуратуры о деприватизации может исчисляться с момента прокурорской проверки.
Директор правового департамента Юридического бюро «Константа», председатель исполнительного комитета ИРО Ассоциации юристов России Максим Никонов изучил Определение Конституционного Суда РФ от 14.04.2025 № 914-О и полагает, что громкие и тревожные заголовки о новом обнулении исковой давности для прокуратуры не в полной мере отражают содержание судебного акта.
В деле, которое дошло до КС РФ, новым собственником не было соблюдено условие приватизации объектов социально-культурного назначения в части использования имущественного комплекса для медицинской деятельности.
Конституционный Суд РФ пришёл к выводу, что невыполнение обязанности по сохранению профиля приватизированного объекта устанавливается судом, рассматривающим иск по существу. Это необязательно дата перехода объекта из публичной собственности в частную в ходе приватизации. Если произошел переход права собственности на объект от лица, его приватизировавшего, к новому собственнику, то данный факт сам по себе не может рассматриваться ни как момент прекращения действия условия об использовании имущества по назначению, ни как критерий, влияющий на течение срока исковой давности по требованиям, связанным с нарушением этого условия.
Таким образом, момент нарушения условий приватизации для исчисления срока исковой давности должен определять суд в каждом конкретном случае.
По словам Максима Никонова, можно разделить опасения юридического сообщества в части предсказуемого злоупотребления прокуратурой доводами о начале течения сроков давности с даты завершения прокурорской проверки (что и так происходит повсеместно), однако каких-то новых правовых позиций, меняющих правовые подходы к определению момента начала течения сроков исковой давности по искам прокуратуры о нарушении порядка и условий приватизации, Определение КС РФ не содержит. КС РФ повторил давно сформированную правовую позицию, что положения статьи 200 ГК РФ наделяют суд для эффективного осуществления правосудия необходимыми дискреционными полномочиями по определению момента начала течения срока исковой давности исходя из фактических обстоятельств.
Исходя из описанных в судебном акте обстоятельств спора, в данном конкретном деле юридическое значение имел не столько факт выбытия имущества из публичной собственности, сколько последующее нарушение обязанности сохранять назначение (профиль) приватизированного объекта, что и стало причиной исчисления срока исковой давности с даты, когда нарушение этой обязанности было выявлено в ходе проведения прокурорской проверки.